Дон

Очень хорошая фильма. Искренне рекомендую.

Братья Коэны не были так интересны со времен The Big Lebowski.

Задумался вот тут на пробежке: поэты - они такие, раз-два и дальше пофигу, герой дальше ни в рифму, ни в размер, ни в лыко, ни в строку.

Нормально, ладно. Никто его не приглашал.

Другое дело прозаики. У них и времени больше, и пожрать чего, они сидят и сочиняют между переменами блюд. Они сочиняют нам героев книжек и рассказов. Потом обязательно еще фильма выйдет по мотивам.

И вот что огорчает: прозаик берет героя уже при пизде и при сарафане, состоявшийся, карьера там, образование, все дела. Согласен, ссылки на прошлое часто присутствует, дескать, откуда рога выросли.

Но! Как часто героев бросают после сдачи последней рукописи в редакцию? Всегда. А мы же к ним привыкли, мы уже как-то сопереживаем и хотим знать, что там дальше. А их, раз! - и нету. И мы такие: "и чо там?" А прозаик пьет вино в Тичино и в ус не дует.

И бродят неприкаянные

Жеглов
Корейко
Шарапов
Смолетт
младший Кирсанов
Фокс
(героев моей любимой книги я брать не буду)

Одна из самых близких и любимых вещей мировой литературы всех времен и народов, кроме других - Cannery Row.

Фантастическая поэза, виньетта, шторы, давай купим шторы - ты не реви, давай купим, тут одна фигня - у нас окон нет.

Читаю/читал раз в году. Весь Стайнбек делится на Cannery Row и на все остальное.

Теперь о грустном. Лучше бы я никогда не узнал и не прочитал, но фарш невозможно прокрутить назад. Стайнбек написал продолжение - Sweet Thursday. На ху я?

Те же герои, Док и Мак, тот же пейзаж, но в профиль. После войны, как Воннегут в старости. Автор пощадил лишь одного азиата, владельца магазина. Его нет. Он ушел со временем.

Развидеть бы.

Пласидо Доминго раскопал где-то у себя на чердаке всеми заслуженно забытую оперу про кошек какого-то забытого музыкодела (El Gato Montes). Я не шучу.

Теперь он каждый сезон раза три ее вставляет в программу. Все уже уже привыкли и такие: "Ой, хуй с ним, пусть старичок побалуется". Ебать (музыкальный термин) хрень какая! Но, все типа с уважением к папаше, при пизде при сарафане, слушают. И мы будем опять.

Ему в радость а нам не жаль. Опять же, мы позорно сбежали со второго акта "Дон Карлос", потому что столько не выпить.

Реально, если ты Верди, пиши легко, а вот это вот натужно не надо.

Сам же знаешь:



P.S. Я все понимаю, но баритон Доминго мне по нраву больше тенора. Теперь уже все, секретов больше нет.

Брэдбери хорошо написал воробушка и последствия. Интересно, что не видят люди: он говорил не столь о глобальных изменениях, сколь о заметных тебе лично.

Разговорился сегодня с пареньком в очереди. Он новый в городе, из провинции, спрашивал.

Работает сейчас в JPL. Его студенческие работы привлекли внимание людей, ему предложили контракт на десять лет со всеми свистками и колокольчиками, с пенсией и медстраховкой. Ему геополитика пофигу, ему нравится изобретать. Куда оно летает, кого оно стреляет - не его дела.

И я его поддерживаю. Эти пацаны изобрели GPS, а я сейчас по нему езжу.

Мне показалась интересной его научно-психологическая отвлеченность от конечного продукта.

Он не задумывается, у него нет встроенной задумываемости - куда и чо. Вот, не знаю, Курчатов и Сахаров думали? или просто в лабах клепали? "Я сейчас отфигачу и замастырю фигоцию в тыщу раз круче твоей шняги!"

"Ага! Моя ебанет в мильон раз больше твоей, хуйло ты на палочке, бе-бе-бе!"

Впрочем, зачем майевтика, когда есть эристика. Блин.

***

Майевтика - роды без эпидуралки. Сам не рожал, но принимал не раз. Так вот, майевтика Платона (Сократа якобы) - это в чистом виде "Потужься, потужься! Щас полезет, не успеешь даже. Сама-сама-сама! Пихай! Пихай! Щас будет!"

И роженица такая "Блять!"

Говорил сегодня днем с новым партнером - японо-этим.

И я ему такой, Тойота-сан, или как тебя по отчеству, Митсубиши или хули? Короче, это правда что есть великолепная и серьезно великолепная поговорка:

“He who climbs Mt. Fuji is a wise man; he who climbs twice is a fool.”

Он такой на серьезе и в непонятках: "А на хуя ты туда второй раз полезешь, придурок?"

А-а, в этом смысле...

So, let's gonna get 'em!

"Если мы хотим, чтобы Россия сохранялась в таком виде, развивалась, укреплялась — государствообразующим народом, безусловно, является русский народ — то в интересах русского народа сохранение страны. А я хочу, чтобы Россия сохранилась, в интересах русского народа. В этом смысле я и сказал, что самым правильным, самым настоящим националистом являюсь я."

Вот это чо? Чо вот это сейчас им было сказано?

Серьезно, я литовский народ, моя Жена армянский народ, мои ближайшие друзья - Ройзман и Патрушев - еврейский народ, мой друг Ленька Сон - лауреат Шведской Академии Наук - корейский народ, мои пацаны со двора - русский народ, моя первая любовь - греческий народ.

Мы блин все выросли в одном дворе (преувеличение, да), мы все ходили в одну школу.

Мы граждане одной страны, а ты, сейчас будешь мне рассказывать, что Леонид Сон не очень русский?

Только у меня не едут лыжи?

Смотрю сейчас с удовольствием A Quiet Place. Там, по сценарию, героям нельзя вслух разговаривать, а то зомби их съедят, вот они на пальцах и мымыкают, и даже неудержимо пиздлявая по жизни и по характеру Эмили Блант тоже держит язык в жопе, хоть и размахивает руками хуже "Антилопы Гну".

А вокруг тишина. Белки за окошком скандалят.

PS На полях: Тютчев и Тургенев - два самых недооценных и забытых имени в истории российского словосложения.

Пушкин-хуюшкин, блять.

Помнится, мы в 1982 году, нехотя, привычно и от нечего больше интересного делать еблись у меня на квартире с Иркой - моей одноклассницей и соседкой сверху. У нас и любви-то никакой не было, но вот удобство логистики и желание исследовать непознаные тайны физиологических отношений брали верх над морковью, любовью и ледяной рябью канала.

Короче, мы в процессе.

Осторожно осваиваем новые формы выражения прекрасных чувств сзади.

А по телевизору футбол. Западная Германия пытается изо всех сил порвать лягушатников, сам Карл-Хайнц Руммениге выходит на поле, больной и хромой, а мне доебать надо, а то не джентельмен.

И вот тут выплыло желание: да, я живу в советском союзе, да, я никогда туда не поеду, но я хочу такую майку, как у тех пацанов. Когда-нибудь.

Когда я в 1994 году сидел на финале на центральных местах, я это желание вспомнил.

А сегодня купил ту самую майку.

И знаете, когда я поеду через два года в Лондон на полу- и финал, самым лучшим для меня в поездке будет эта самая майка.